"Христианские древности Пермского края" в Государственном историческом музее
Картинки с выставки
( Collapse )
Эти скульптуры принято называть пережитком язычества, наивной, простодушной попыткой приспособить старую привычку создания деревянных идолов к новым условиям - существованию в рамках христианской традиции. После своей поездки в Пермь я много читала об этих скульптурах. В литературе приводится множество примеров трогательной, человеческой заботы о “деревянных богах”: им делали одежду и обувь, их провожали как живых, когда нужно было куда-то их перевозить… Да, есть в этом что-то языческое. Но мне больше нравится думать, что известными и неизвестными резчиками двигало то же самое, что двигало художниками эпохи Возрождения: стремление воплотить в произведениях своего мастерства отблеск горнего мира, который они каким-то краешком сознания сумели зацепить. Такой мостик между мирами.
Кстати, к вопросу о язычестве. Обычай почитания икон имеет очень поэтичное обоснование, которое было сформулировано в ответ на ересь иконоборчества. Икона (а если понимать шире, то вообще любое изображение) может быть и должна быть, потому что в христианстве Бог был воплощён в человеческом облике, а раз это произошло, то не может быть ничего предосудительного в добросовестных попытках изобразить духовный мир с помощью красок или резца. Дальше уже начинаются тонкости, но касаются они исключительно внутреннего отношения. Другой вопрос, что именно в наших краях такое не принято: икона - да, пожалуйста, но не скульптура. Собственно, кроме Перми я такую храмовую скульптуру (Христа в темнице) видела ещё только в одной церквушке в Калужской области. Такие редкие отступления от привычного шаблона как-то очень отзываются в душе. Это образ того, как правила, каноны и обычаи не костенеют, не превращаются в набор правил и шаблонов, а прорастают на разной почве и в разных условиях, сохраняя в себе приметы своего времени.
( Collapse )
Эти скульптуры принято называть пережитком язычества, наивной, простодушной попыткой приспособить старую привычку создания деревянных идолов к новым условиям - существованию в рамках христианской традиции. После своей поездки в Пермь я много читала об этих скульптурах. В литературе приводится множество примеров трогательной, человеческой заботы о “деревянных богах”: им делали одежду и обувь, их провожали как живых, когда нужно было куда-то их перевозить… Да, есть в этом что-то языческое. Но мне больше нравится думать, что известными и неизвестными резчиками двигало то же самое, что двигало художниками эпохи Возрождения: стремление воплотить в произведениях своего мастерства отблеск горнего мира, который они каким-то краешком сознания сумели зацепить. Такой мостик между мирами.
Кстати, к вопросу о язычестве. Обычай почитания икон имеет очень поэтичное обоснование, которое было сформулировано в ответ на ересь иконоборчества. Икона (а если понимать шире, то вообще любое изображение) может быть и должна быть, потому что в христианстве Бог был воплощён в человеческом облике, а раз это произошло, то не может быть ничего предосудительного в добросовестных попытках изобразить духовный мир с помощью красок или резца. Дальше уже начинаются тонкости, но касаются они исключительно внутреннего отношения. Другой вопрос, что именно в наших краях такое не принято: икона - да, пожалуйста, но не скульптура. Собственно, кроме Перми я такую храмовую скульптуру (Христа в темнице) видела ещё только в одной церквушке в Калужской области. Такие редкие отступления от привычного шаблона как-то очень отзываются в душе. Это образ того, как правила, каноны и обычаи не костенеют, не превращаются в набор правил и шаблонов, а прорастают на разной почве и в разных условиях, сохраняя в себе приметы своего времени.